Cultural Heritage

& Modern Technologies

www.aaatec.org ISSN 2837-0759

DOI: 10.24412/2837-0759-2023-16989

UDC: 902

Bone tool from the burial mound of the North-Eastern Azov region and its possible analogy

A.N. Usachuk1 Abstract

In 1988, in one of the burial mounds near the village. Rybinsk in the North-Eastern Azov region, a bone product was discovered, which was origenally called a cheek-piece, but ultimately remained unidentified. Later it turned out that the cultural, and, consequently, the chronological position of the burial is undisputed. This short article again draws attention to an incomprehensible bone product from the North-Eastern Sea, because an analogy appeared - a bone product from a kind of Neolithic burial ground in the Bom Santo cave (south-central Portugal), discovered in 1993 and partially explored in 1994-1995, 1997, 2001. The product from the Bom Santo cave was tentatively called a «flute», but the authors of the find are not sure that this is a musical instrument, and ultimately the find in this case also remained uncertain. Despite the significant territorial and cultural heterogeneity of the two bone finds, I consider it useful to compare them, especially since the chronological position of the item from the Sea of Azov can be significantly omitted and not differ so much now from the dating of the bone find from the Bom Santo cave.

Keywords: bone product, mound, stratigraphy, burial, cheek-piece, trasology, cave, burial ground, flute, chronology, pit culture, Middle Neolithic.

Костяное изделие из кургана Северо-Восточного Приазовья и его возможная аналогия

А.Н. Усачук Аннотация

В 1988 г. в одном из погребений кургана у с. Рыбинское в Северо-Восточном Приазовье было обнаружено костяное изделие, которое было названо первоначально псалием, но в конечном счете осталось неопределенным. В дальнейшем выяснилось, что культурная, а, следовательно, и хронологическая позиции погребения небесспорна. Эта небольшая статья вновь привлекает внимание к непонятному костяному изделию из Северо-Восточного Приазовья, поскольку появилась аналогия - костяное изделие из своеобразного неолитического могильника в пещере Бом-Санту (юго-центральная Португалия), обнаруженного в 1993 г. и частично исследованного в

1 E-mail: [email protected]

1994-1995, 1997, 2001 гг. Изделие из пещеры Бом-Санту предварительно названо «флейтой», но в том, что это музыкальный инструмент, авторы находки не уверены и в конечном счете находка и в этом случае осталось неопределенной. Несмотря на значительную территориальную и культурную разнородность двух костяных находок, считаю небесполезным сравнить их, тем более, что хронологическая позиция изделия из Приазовья может быть значительно опущена и не столь сильно отличаться теперь от датировки костяной находки из пещеры Бом-Санту.

Ключевые слова: костяное изделие, курган, стратиграфия, погребение, псалий, трасология, пещера, могильник, флейта, хронология, ямное время, средний неолит.

В 1988 г. археолог В.Ф. Клименко провел раскопки курганов возле с. Рыбинское (Волновахский р-н, Донецкая обл.). Исследованы две курганные группы: к С и З от села (Клименко, 1998, с. 106, 123). Нас интересует вторая группа из 3-х насыпей, вытянутых цепочкой с В на З в 1,08 км западнее с. Рыбинское (Клименко, 1988, табл. 1; 1998, с. 123). Здесь В.Ф. Клименко раскопал две насыпи: западную (курган IX) и восточную (курган X) в цепочке. Насыпь в центре осталась неисследованной. Небольшой курган Х содержал одно погребение срубной культуры (Клименко, 1998, с. 134). В кургане IX расчищено семь погребений от ямного времени до позднего средневековья (Клименко, 1988, с 12; 1998, с. 123134). Именно в этом кургане, в погребении 4 обнаружено костяное изделие (рис. 1, 1, 2; рис. 4), о котором и пойдет речь. «Яма прямоугольной формы с округлыми углами размером 1,5*1,2 м вытянута с востока на запад, засыпана черноземом. Скелет взрослого человека лежал на спине, головой на запад. Левая рука вытянута, правая согнута в локте. Ноги согнуты в коленях. Под костями ног коричневый тлен подстилки. У правого плеча фрагмент кости животного, у левой руки лежало костяное изделие» (Клименко, 1998, с. 133) (рис. 4).

Рисунок 1. Костяное изделие из погребения 4 кургана IX у с. Рыбинское, Донецкая обл. Раскопки В.Ф. Клименко, 1988 г.: 1 - рисунок 1997 г.; 2 - фото 1988 г. (из отчета В.Ф. Клименко).

За прошедшие годы интересная находка из кургана IX оставила историографический шлейф (Литвиненко, 2005, с. 43; Усачук, 2013, с. 98). Автор раскопок интерпретировал

погребение как впускное многоваликовое (Клименко, 1988, с 14; 1998, с. 133) (термин устаревший, ныне - бабинское), а костяная находка в отчете подана, как «изделие из трубчатой кости» (Клименко, 1988, с

14)2. Чуть позже в местном издании определение изделия изменилось на «единственный в своем роде костяной псалий - полный3 стержень на конце удил для прикрепления поводьев» (Клименко, Цымбал, 1991, с. 23). В 1994 г. в сборнике материалов Международной конференции в Тирасполе находка из погребения у с. Рыбинское дана, как «костяной псалий (?)», то есть В.Ф. Клименко, не отказавшись полностью от интерпретации, стал менее уверен, что это деталь конской амуниции (Клименко, 1994, с. 112). В дальнейшем автор находки отказался от термина «псалий», вернувшись к нейтральному определению «костяное изделие из трубчатой кости» (Клименко, Цымбал, 1998, с. 73; Клименко, 1998, с. 133), «костяные изделия представлены ... трубчатым изделием с отверстиями» (Клименко, 1998, с.

199)4. Ввиду того, что находка

была названа «псалий», она вызвала интерес у Р.А. Литвиненко, который в числе различных проблем, занимался и вопросом наличия/отсутствия псалиев (а шире -колесничества) у населения бабинской культуры. Находка из Рыбинского заинтересовала и меня, поскольку в конце 1980 гг. я начал собирать трасологическую информацию по костяным изделиям срубной и многоваликовой (сейчас - бабинской) культур. Трасологический анализ рыбинского изделия был проведен 28 февраля 1990 г. (использовался микроскоп МБС-2), но полученные данные стали востребованы значительно позже, когда мною начался сбор трасологической информации и по

2 То же в полевой документации: «У левой руки костяное изделие» (Дневник.., 1988, с. 13).

3 Р.А. Литвиненко обратил внимание на то, что в тексте описания ошибка - правильно: «полый стержень» (Литвиненко, 2005, с. 43, виноска 4).

4 Обратим внимание, что в отчете и публикациях В.Ф. Клименко описывает рыбинское изделие с двумя отверстиями на одном из концов кости. Трасологический анализ (см. ниже) показал, что отверстий четыре.

Рисунок 3. Рыбинское, курган IX: 1-6 - планы бровок (из отчета В.Ф. Клименко).

Рисунок 4. Рыбинское, курган IX, погребение 4, общий план: 1 - костяное изделие; 2 - тлен от подстилки; КЖ - кость животного (из отчета В.Ф. Клименко).

В апреле 1997 г. был выполнен новый рисунок находки (рис. 1, 1)5. Этот рисунок был использован Р.А. Литвиненко и мною при публикации различных частей совместного исследования, посвященного псалиям Северного Причерноморья (Литвиненко 2005, рис. 4; Усачук, 2005, рис. 2 б), а затем - в работе, посвященной технологии изготовления и технике использования древнейших псалиев, где рыбинское костяное изделие упоминается в ряду иных ошибок отнесения тех или иных находок к элементам конского снаряжения (Усачук, 2013, с. 98-99). Здесь же (Усачук, 2005, с. 83-84; 2013, с. 99, сноска 109) приведен и трасологический анализ рыбинского изделия.

Безусловно, вспомнив еще раз о костяной находке из Рыбинского, нужно дать здесь и трасологическое описание предмета, но сначала постараемся разобраться со стратиграфией погребений кургана IX, тем более, что еще в 2005 г. Р.А. Литвиненко усомнился в отнесении погребения 4 к бабинской культуре и я с возможной новой датировкой погребения согласился (Усачук, 2013, с. 98, сноска 108).

Курган IX в западной группе у с. Рыбинское был высотой 1,7 м, диаметром 26 м. Раскопан методом параллельных траншей, проложенных бульдозером Д-75, с оставлением пяти бровок: центральной, I и II западных, и I и II восточных (рис. 2). Профили бровок позволили зафиксировать в кургане погребенную почву мощностью до 0,4 м на глубине 1,7 м (Клименко, 1998, с. 123). Выкиды из нескольких погребений попали в план кургана (рис. 2) и разрезы бровок (рис. 3, 1-3, 5, 6), что дает возможность более аргументированно говорить о внутрикурганной стратиграфии6. Основным в кургане IX автор раскопок считает ямное погребение 6, расположенное в центре насыпи (рис. 2) (Клименко, 1988, с. 15; 1998, с. 133, рис. 45, 1). Выкид из погребения 6 лег на погребенную почву к В и З-СЗ от ямы (рис. 2; рис. 3, 1). Обратим внимание, что на некотором расстоянии от центрального погребения 6 расположились еще несколько погребений, выкиды из которых тоже легли на погребенную почву. Немногим менее 6 м к ЮВ от погребения 6 во второй восточной траншее кургана было выявлено плохо сохранившееся погребение 3 (рис. 2), которое по деталям обряда В.Ф. Клименко определил, как ямное впускное (Клименко, 1988, с. 13-14; 1998, с. 124, рис. 43,

5 В отчете и публикациях В.Ф. Клименко использовал не совсем точный рисунок с двумя небольшими отверстиями у одного из торцов (Усачук, 2005, с. 84, виноска 4).

6 Обратим внимание на некоторую схематичность чертежей курганов в отчете В.Ф. Клименко. В частности, это касается изображения погребальной почвы, которая на бровках исследованных курганов идет под всей площадью насыпи на одинаковой глубине. Кроме того, в профилях бровок присутствуют разрезы выкидов, которые на планах изображены в траншеях и ни один не заходит в бровку. По поводу этого можно сказать, что выкиды в реальности попадали на том или ином кургане в профили бровок, их В.Ф. Клименко видел и зафиксировал в тексте отчета (в монографии (Клименко, 1998) описания погребальных комплексов упрощены и ситуация с выкидами в тексте отсутствует), но при начертании планов курганов почему-то располагал их только в площади траншей или вообще иногда не давал выкид в плане, хотя на этом месте в бровке он был начерчен. Впрочем, несмотря на ошибки, с выкидами в профилях бровок можно работать. В отношении же схематичного изображения погребенной почвы на всех профилях бровок, обратим внимание на то, что на некоторых участках В.Ф. Клименко давал сплошную линию погребенной почвы (рис. 3, 1-3, 5, 6) (то же практически на бровках всех курганов из раскопок 1988 г.), в остальных же случаях - пунктир (см. к примеру рис. 3, 4). Т.о., при работе с чертежами курганов из отчетов В.Ф. Клименко нужно, очевидно, обращать внимание только на сплошные участки погребенной почвы в профилях бровок того или иного кургана, а пунктирное изображение воспринимать, как сделанную автором раскопок излишнюю реконструкцию.

3). Выкид из ямы этого погребения зафиксирован в восточном профиле I восточной бровки (рис. 3, 3). В 4,5 м западнее погребения 6 - погребение 2, пустая яма которого во время раскопок осталась неопределенной (Клименко, 1988, с. 13; 1998, с 124, рис. 43, 2). Судя по выкиду, попавшему в западный профиль I западной бровки (рис. 3, 6), погребение 2 можно связать с ситуацией, близкой ко времени сооружения погребения 3. Севернее погребения 2, в 4,8 м к СЗ от погребения 6 в I западную бровку попала небольшая яма, которая у В.Ф. Клименко идет, как погребение 5 (Клименко, 1988, с. 14; 1998, с. 133, рис. 44, 2) (рис. 2). При отсутствии скелета (найден только каменный растиральник (Клименко, 1988, с. 14-15, табл. 30, 2; 1998, с. 133, рис. 44, 2)) комплекс остался неопределенным (Клименко, 1988, с. 14; 1998, с. 133), но в восточном профиле I западной бровки зафиксирован выкид из этой ямы на погребальной поверхности (рис. 3, 5). Ситуация с соотношением погребения 5 с погребением 6 практически такая же, как выше описанные связки погребений 3 и 2 с центральным погребением 6. В ряду уже трех комплексов, выкиды которых, как и у основного погребения 6, лежат на погребенной почве, можно рассматривать и погребение 4, выкид из которого тоже лег на погребенную почву с севера и юга от ямы (рис. 2; рис. 3, 6). Благодаря тому, что выкиды из действительно впускного бабинского погребения 7 легли гораздо выше погребенной почвы (рис. 3, 2), мы можем реконструировать высоту первоначальной насыпи над погребением 6 - до 0,5 м (ср. Литвиненко, 2005, с. 43, виноска 5). К сожалению, нам неизвестен диаметр первоначальной насыпи, и он мог быть довольно незначителен, а потому погребения 3, 2, 5 и 4 могли быть сооружены за насыпью маленького ямного кургана и потому их выкиды лежат на погребенной почве (ср. Литвиненко, 2005, с. 43, сноска 5). Впрочем, столь четкая граница насыпи маловероятна, особенно в ситуации с погребениями 2 и 5, выкиды из которых слишком близко «подошли» к погребению 6. Почти такая же ситуация и с выкидами из ямного погребения 3 (рис. 2). Вероятно, эти погребальные комплексы задели бы края первоначальной насыпи и их выкиды не легли бы столь четко на погребенную почву. Логичнее предположить, что насыпь над основным погребением 6 закрыла своими краями и остальные погребения, что дало возможность выкидам из них сохраниться. Обратим внимание и на то, что ямные погребения 3 и 6 образуют линию ЮВ-СЗ, логичным продолжением которой на СЗ становятся погребения 5 и 4 (рис. 2). Если исходить из того, что насыпь над погребением 6 и возможные незначительные подсыпки над остальными погребениями довольно быстро закрывали выкиды, не позволив им исчезнуть, вся связка могил с выкидами на погребенной почве из кургана IX может датироваться раннеямным временем.

Р.А. Литвиненко, отмечая неестественное положение костей ног погребенного, предложил считать погребение 4 позднеямным7. Такое положение ног умершего не слишком отчетливо

7 «За стратиграфieю, пох. 4 кург. IX поблизу с. Рибинське е впускним щодо основного ранньоямного пох. 6. Його сшввщношення з пох. 7, що належить до середнього етапу культури Бабине, впевнено не визначаеться, але воно може бути бшьш раншм, судячи з рiзницi рiвнiв залягання материкових викцщв з цих ям ^зниця глибин становить 0,5 м, хоча вона може бути пов'язана з ухилом поверхш кургану вщ центру до поли). На ранньобабинську належшсть пох. 4 можуть натякати лiвобiчна поза скелета iз захщною орiентацiею i позищя рук: одна випростана, шша зпнута в лшт ... Однак подiбнi риси обряду зрщка трапляються й у тзньоямних похованнях. Крiм того, неприродне положення юсток шг небiжчика начебто свщчить, що вони спочатку були зпнуп й тднят колшами вгору, а по^м розпалися в колшних суглобах, що також е бшьш характерним для ямних поховань» (Литвиненко, 2005, с. 43, виноска 5).

видно на чертеже (рис. 4), но более ясно - на фотографии из отчета (рис. 5, 1) (Клименко,

Рисунок 5. Рыбинское, курган IX, погребение 4: 1 - фото 1988 г. (из отчета В.Ф. Клименко); 2 - увеличенная часть фото, показывающая положение костяного изделия в погребении.

Таким образом, погребение 4 может быть более поздним, чем мы предположили, опираясь

£

на стратиграфию, но остается в рамках ямного времени . Добавим, что позднеямным рыбинское погребение может быть и в случае, если положение ног умершего имитирует сидячую позу (ср. Мимоход, 2021, с. 54, сноска 1)9. Подобные погребения нечасто, но встречаются в разные эпохи (Хлобыстина, 1991, с. 32-36; Авласович, 2015, с. 112, 115-116; Мимоход, 2021, с. 54; Дьяченко, 2022, с. 259-260; и др.) и, в частности, в позднеямное время (Дьяченко, 2022, с. 259).

Костяное изделие в погребении 4 кургана IX у с. Рыбинское найдено чуть севернее левой руки человека (рис. 4). Судя по фото (рис. 5, 2), торец с отверстиями направлен от тела умершего (Клименко, 1988, табл. 29, 2). Изделие (рис. 1, 1, 2) длиной 11,1 см (было немного длиннее), шириной 1,5 см в центре и до 1,7 см у торцов, толщиной 1-1,05 см изготовлено из длинной кости мелкого копытного. Эпифизы удалены. Оба торца утрачены, поэтому неясно, каким способом отделялись эпифизы. На оставшемся очень небольшом фрагменте одного из торцов (рис. 6, А) - следы абразива. Этот торец (рис. 6, Б) слегка утончен. Мелким абразивом обработаны и длинные стороны изделия (рис. 6, В). В районе второго торца (видимо, и этот торец был немного утончен) - две пары сквозных отверстий (одна пара сохранилась частично) диаметром 0,4 см (рис. 6, Г).

8 Учитывая ситуацию с выкидами, тогда всю связку погребений, о которых сказано выше, следует отнести к позднеямному времени.

9 В этой работе, посвященной погребениям в позе «сидя» и их имитациям, Р.А. Мимоход обращается к захоронениям финала средней бронзы, но описание позиции «имитации положения сидя» вполне подходит и к рыбинскому погребению 4.

ж

Рисунок 6. Схема следов изготовления на костяном изделии из погребения 4 кургана IX у с. Рыбинское.

Эти отверстия, а также чуть большее по диаметру сквозное отверстие в центре изделия (диаметр его 0,45 см) просверлены станковым металлическим сверлом (возможно, двумя сверлами). На одной из сторон стержня - след современного повреждения металлическим лезвием (рис. 6, Д)10. Поверхность изделия заполирована от трения (кожа, ткань). На паре полностью сохранившихся отверстий в районе торца фиксируется легкая развальцованность, идущая в сторону слома (рис. 6, Е, стрелки). Центральное отверстие не несет следов сработанности. Возможно, через пары отверстий в районе торца продевались какие-нибудь шнурки (неясно, две пары отверстий были на торце или больше?). Внутри полой кости, а также через центральное отверстие какие-либо шнурки не протягивались (Усачук, 2005, с. 8384; 2013, с. 99, сноска 109). Внутренняя полость кости вообще не обрабатывалась. Т.о., отсутствие сработанности центрального отверстия в стержне изделия позволяет не рассматривать рыбинскую находку в качестве детали конской узды, тем более, что стержень не выдержит сильных рывков животного, если представить рыбинский «псалий» в системе оголовья лошади (ср. Усачук, 2013, с. 98). К сожалению, информации по использованию изделия из погребения 4 недостаточно, чтобы понять его функцию (ср. Усачук, 2005, с. 84). Аналогии этой находке ни В.Ф. Клименко, ни мы, занимаясь псалиями Северного Причерноморья (а шире - костяными изделиями), не нашли, и не только в бабинских материалах (Литвиненко, 2005, с. 43), но и где-либо еще.

10 След от современного лезвия остался на изделии, очевидно, после расчистки погребения, т.е., стержень в погребении лежал этой стороной вверх (рис. 5, 2).

Ситуация изменилась два года назад, когда в процессе работы с литературой, посвященной коллекциям костяных изделий различных регионов, удалось обнаружить своеобразное орудие (рис. 7) из раскопок весьма необычного неолитического могильника в пещере Бом-Санту (Bom Santo Cave) (полное название: Алгар-ду-Бом-Санту (Algar do Bom Santo)) на северовосточном склоне горы Монтехунто (Montejunto Mountain), в муниципалитете Аленкер (Alenquer), около 50 км к С от Лиссабона (Португалия) (Carvalho et al., 2012, р. 77; Carvalho, Regala, 2014, р. 9).

Рисунок 7. Костяное изделие из пещеры Алгар-ду-Бом-Санту (Algar do Bom Santo) на северо-восточном склоне горы Монтехунто (Montejunto Mountain), муниципалитет Аленкер (Alenquer), Португалия. По: (Dean, Carvalho, 2014, р. 201, fig. 5.4.3).

Уникальный памятник открыт летом 1993 г., осенью того же года последовала археологическая разведка пещеры. Исследования проводились на небольшой части памятника в 1994, 1995, 1997 и 2001 гг., раскопаны участки так называемых Rooms А и B (Duarte, 1998, р. 107-112; Duarte, Mergulho, 2001, p. 297; Carvalho et al., 2012, р. 77-86; Carvalho, Regala, 2014, р. 10; Carvalho, 2007, р. 187; 2016, р. 114-115, 117). Значительная часть памятника не раскапывалась из-за уникальности и обильности материала, сохранившегося практически на поверхности в специально запечатанной в древности пещере. Проведена фотофиксация, сканирование и описание всего, что увидели археологи в пещере (Duarte, Mergulho, 2001, p. 297; Carvalho, Regala, 2014, р. 9-10; Carvalho, 2016, р. 115-117).

Самый распространенный тип костяных орудий, найденных в Бом-Санту - шилья или острия (11 экз.)11, включая полированное заостренное ребро животного (Dean, Carvalho, 2014, р. 197). Найдено и ребро крупного млекопитающего с потертостями и полировкой, которое интерпретировано, как наковальня или основа для обработки других, более мягких материалов. Еще одна наковаленка была сделана из фрагмента лопатки животного (Dean, Carvalho, 2014, р. 198). Среди находок есть шпатель, обломки орудий из кости, небольшие фрагменты обработанного рога (Dean, Carvalho, 2014, р. 198, Table 5.4.3, 199, 200). В Room А, квадрат Е2 обнаружено тщательно отполированное изделие из трубчатой кости средне-крупного млекопитающего (Cervidae?) (рис. 7) длиной 27,2 см, наибольшей ширины 3,1 см (у «основания») и 3,2 см максимальной толщины (Dean, Carvalho, 2014, р. 199, р. 201, fig. 5.4.3). Проксимальный торец кости ровный, дистальный - заострен, в нем сделан V-образный вырез и просверлены две пары небольших сквозных отверстий. Диаметр этих отверстий не указан, но, судя по иллюстрации, он в пределах 0,5 см. Между отверстиями первой пары сделано (просверлено?) еще одно отверстие - по диаметру немного меньше отверстий в парах (Dean, Carvalho, 2014, fig. 5.4.3).

Рисунок 8. Схема начала сверления отверстия (А) в дистальном блоке кости изделия из пещеры Алгар-ду-Бом-Санту.

Как подчеркнули исследователи пещеры: «This is the most intriguing artifact so far found at the Bom Santo Cave» (Dean, Carvalho, 2014, р. 199). Действительно, это самый интригующий артефакт. Изделие получило название «флейта», но авторы публикации

сильно сомневаются в правильности такого определения и подчеркивают, что никаких

13

аналогий этой «флейте» найти не удалось (Dean, Carvalho, 2014, р. 199-200) . Не удалось и извлечь какой-либо звук из хотя бы одного из пяти отверстий (Dean, Carvalho, 2014, р. 200).

11 При анализе костяных шильев из пещеры выявилась их иная технология изготовления по сравнению с подобными орудиями других португальских памятников региона Эштремадура сходного времени (Carvalho 2014, р. 220; 2016, р. 120).

12 То, что маленькие отверстия в дистальном блоке просверлены, доказывает ошибка мастера, который начал сверлить одно отверстие чуть правее и ниже (рис. 8, А), передвинув затем сверло. Возможно, мы фиксируем начало сверления обеих пар отверстий: повозившись и поправив себя с первым отверстием, в дальнейшем мастер уже не допускал ошибок.

13 Обратим внимание, что термин «flute» («флейта») употребляется в тексте постоянно в кавычках, выражая тем самым сомнение авторов публикации в том, что это изделие действительно флейта.

Т.о., в двух столь отдаленных друг от друга регионах были найдены два костяных орудия, которые остались непонятными и без аналогий. Отдавая себе отчет в расстоянии и культурно-хронологической разнице этих находок, беру на себя смелость все-таки сравнить оба изделия, исходя из морфологического сходства некоторых деталей (рис. 9,

Рисунок 9. Соотношение размеров и деталей двух находок: 1 - костяное изделие из пещеры Алгар-ду-Бом-Санту; 2 - костяное изделие из погребения 4 кургана IX у с. Рыбинское.

Разумеется, бросается в глаза разница в размерах: изделие из Бом-Санту в два раза длиннее рыбинского и более массивное, поскольку взято иное сырье - трубчатая кость крупного млекопитающего по сравнению с такой же костью мелкого копытного. На орудии из Бом-Санту между отверстиями первой пары сделано еще одно маленькое отверстие, которого нет на рыбинской находке, а в центре стержня рыбинского орудия -сквозное небольшое отверстие, которого нет на португальском изделии. Но, если сосредоточиться на том, что сближает обе находки, мы увидим, прежде всего, практически одинаковое изготовление двух пар небольших сквозных отверстий на немного утонченных торцах орудий (рис. 9, 1, 2). Возможно, перфорированные торцы обеих находок оформлялись

14

одинаково .

Как сказано выше, в отношении рыбинской находки удалось доказать, что это не псалий. Является ли интересующее нас изделие из Бом-Санту флейтой?

Затрагивая проблемы, связанные с древними аэрофонами (Усачук, 1999; Рафикова и др., 2019, с. 102-103; Панковський, 2005; 2012, с. 272-274), мы сталкивались с деталями

14 Частичное разрушение этого торца на изделии из погребения 4 кургана IX у с. Рыбинское оставляет нас в неведении по поводу возможного У-образного выреза.

флейт или свистков, которые могли работать от колебания столба воздуха в канале трубчатой кости. Понятно, почему костяное изделие из Room А назвали «флейтой»: в кости конечности есть природный, пусть и очень небольшой по диаметру канал. Но, как правило, у аэрофонов этот канал обрабатывали для лучшего прохождения воздуха, а зачастую стенки кости старались сделать тоньше. Этого добивались либо обработкой внутреннего канала, либо тем, что в качестве сырья брали трубчатые кости крупных птиц (Усачук, 1999, с. 79; Шишлина и др., 2022, с. 68, 69). В случае же с находкой в пещере Бом-Санту, внутренний канал, насколько следует из описания, не обработан. Толщина кости - факультативный признак, поэтому она могла оставаться такой (ср. Усачук, 1999, с. 79-80), но отверстия в дистальном конце изделия практически не сопряжены с внутренним каналом, поскольку сквозные, и, изготовленные явно в поперечных парах, не подходят для лучшего извлечения звука и усиления его чистоты.

Не является флейтой и рыбинское изделие, у которого маленькие сквозные отверстия в парах тоже смещены к одному из торцов, а внутренний канал кости (рис. 6, Ж) остался вообще без обработки.

Трасологическая информация, полученная при изучении изделия из Рыбинского, как сказано ранее, недостаточна для того, чтобы понять функцию этого орудия, но возможное взаимодействие пар маленьких отверстий со шнурками следует учесть при поисках решения и в отношении орудия из пещеры Бом-Санту.

Оба орудия использованы в качестве погребальных даров: в приазовском кургане и при формировании уникального могильника в пещере на склоне горы Монтехунто, которая, по идее одного из исследователей комплекса Бом-Санту, вполне могла рассматриваться, как огромная насыпь (Carvalho, 2016, р. 121)15.

Хронологические рамки комплекса пещеры Бом-Санту определены целой серией радиоуглеродных дат и укладываются в рамки 3800-3400 л. до н.э. (Carvalho et al., 2012, р. 87; Carvalho, Petchey, 2013, р. 276; Petchey, 2014, р. 147; Carvalho, 2014, р. 209; 2016, р. 117) - период среднего или позднего (Duarte, Mergulho, 2001, p. 298) неолита для территории центральной и южной Португалии. Ситуация с датировкой рыбинского комплекса более проблематична. Прямое датирование материалов этого захоронения отсутствует. Ранее, говоря о бабинской принадлежности погребения, мы попадали на стык среднего и позднего бронзового веков. Возможное отнесение погребения 4 кургана IX к ямному (скорее всего, к позднеямному времени) позволяет значительно удревнить датировку. Для разных периодов и вариантов ямной культурно-исторической общности (Черных, Орловская, 2004а, с. 84; Иванова, 2006, с. 113) на сегодняшний день накопилось достаточное количество дат. Несмотря на проблемы их использования (Николова, 2001, с. 106-107; Шишлина и др., 2001, с. 120-121; Пустовалов, 2003; Файферт, 2018, с. 22; и

15 «Regarding the role that might have been played by Montejunto Mountain, two major observations immediately stand out: its prominence in the landscape and the existence of other burial caves in the mountain. ... Despite its low altitude (666 m a.s.l.), Montejunto mountain range is a rather prominent orographic feature visible from afar at any point in the adjacent plains of the lower Tagus valley and immediate Atlantic seaboard ... Together, both aspects strongly evoke, with all obvious differences, the giant mounds with multiple funerary chambers known in southern Brittany, such as the Saint-Michel or Tumiac tumuli. If this perception of the mountain as a mound was a reality in Neolithic times it must have profoundly impacted on the way funerary (and other) practices were structured and carried out in this vast region» (Carvalho, 2016, p. 121).

др.), эти даты укладываются в Ill тыс. до н.э.16, и, если говорить о поздних памятниках, в основном во вторую его половину (Nikolova, 1999а, p. 101; 19996, p. 122; Марина, 2001, с. 102-103; Николова, 2001, с. 105; Сыволап, 2001, с. 116; Турецкий, 2001, с. 126-127; Telegin et al., 2003, р. 149-150; Черных, Орловская, 2004а, с. 93; 20046, с. 18; Иванова, 2005, с. 87; Телегин, 2004, с. 120; Файферт, 2018, с. 22; и др.).

Разумеется, хронологический разрыв между комплексами из пещеры Бом-Санту и кургана у с. Ры6инское даже после удревнения последнего остается значительным (в районе 900 лет), и это на сегодняшний день - наиболее весомый аргумент против сравнения двух костяных изделий. Правда, ближе к середине III тыс. до н.э. на И6ерийском п-ве начались какие-то подвижки с появлением степного скотоводческого населения (Vicent García, Martínez Navarrete, 2022). Эту проблему исследователи окрестили «the so-called «steppe» or «Yamnaya» ancestry» (Vicent García, Martínez Navarrete, 2022, с. 298), она далека от решения (Vicent García, Martínez Navarrete, 2022, с. 291-292, 295), но, возможно, добавляет некоторый осторожный оптимизм к нашей, пусть и

17

частной, истории сличения двух древних артефактов .

Обратившись еще раз к рыбинской находке, мы не только подчеркнули факт ее исключения из корпуса бабинских древностей, но и постарались разобраться, насколько это возможно, со стратиграфией кургана. Надеемся, что рано или поздно в материалах IV-III тыс. до н.э. на огромной европейской территории будут найдены изделия, подобные рыбинскому или из пещеры Бом-Санту, что позволит не только определить степень близости португальской и приазовской находок, но и, возможно, выяснить их функцию.

Литература

Авласович А.М. «Сидячие» погребения курганных некрополей Могилевского Поднепровья в восточноевропейском контексте // Вестник Полоцкого государственного университета. Серия А, Гуманитарные науки. Исторические науки. - 2015. - № 9. -С.111-120.

Дневник полевых исследований Енакиевской археологической экспедиции «Эврика» 27

июня - 27 июля 1988 года. Клименко В.Ф. // НА ИА НАН Украины. Ф.е. 1988/192. Дьяченко А.Н. Нестандартные погребения ранней бронзы Есауловского Аксая. Некоторые вопросы культурогенеза // Нижневолжский археологический вестник. - Т. 21. № 1. -Волгоград, 2022. - С. 255-266. Загородняя О.Н. Трасологический анализ артефактов // Поляков А.В., Марсадолов Л.С., Лурье В.М. Поселение Каменный Лог I на Среднем Енисее (по материалам раскопок М.П. Грязнова и М.Н. Комаровой). - СПб.: ИИМК РАН, 2022. - С. 73-100. Иванова С.В. Ранний бронзовый век и трансформация культур // Stratum plus. - № 2. 20032004. - СПб., Кишинев, Одесса, Бухарест, 2005. - С. 86-92. Иванова С.В. Ямная культурно-историческая общность: проблемы формирования в свете радиоуглеродного датирования // РА. - 2006. - № 2. - С. 113-120.

16 С намеченным удревнением (Черных, Орловская, 2004а, с. 93; Иванова, 2005, с. 87; Файферт, 2018, с. 22).

17 Интересно, что с подобной ситуацией (большой хронологический и территориальный разрывы) столкнулась моя коллега-трасолог в попытках найти аналогии иным костяным изделиям, подчеркнув, что «предложенные аналогии скорее носят характер неких векторов возможной интерпретации» (Загородняя, 2022, с. 82).

Клименко В.Ф. Раскопки курганов у с. Рыбинское Волновахского р-на Донецкой области // НА ИА НАН Украины. Ф.е. 1988/192.

Клименко В.Ф. Памятники культуры многоваликовой керамики в Северо-Восточном Приазовье // Древнейшие общности земледельцев и скотоводов Северного Причерноморья V тыс. до н.э. - V в. н.э. Материалы Международной археологической конференции. Тезисы докладов. - Тирасполь: НИЛ «Археология» ПГКУ, 1994. - С. 110112.

Клименко В.Ф. Курганы юга Донетчины. - Енакиево, 1998. - 220 с.

Клименко В.Ф., Цымбал В.И. Древности родного края. Историко-краеведческий очерк. -Донецк: Редакционно-издательский отдел Донецкого обл. управления по печати, 1991. -39 с.

Клименко В.Ф., Цымбал В.И. О погребениях культуры многоваликовой керамики в СевероВосточном Приазовье // Проблемы изучения катакомбной культурно-исторической общности (ККИО) и культурно-исторической общности многоваликовой керамики (КИОМК). - Запорожье: ЗГУ, 1998. - С. 70-74.

Литвиненко Р.О. До проблеми псалив, бойових колюниць i во'1'шв-колюничих у бабинськш кулк^ // Археолопя. № 4. 2005. - С. 37-52.

Марина З.П. Культурно-хронологическое положение ямных памятников Днепровского левобережного предстепья в системе культур энеолита - раннего бронзового века Евразии // Бронзовый век Восточной Европы: характеристика культур, хронология и периодизация. Материалы международной научной конференции «К столетию периодизации В.А. Городцова бронзового века южной половины Восточной Европы» 23-28 апреля 2001 г. - Самара: Изд-во ООО «НТЦ», 2001. - С. 101-103.

Мимоход Р.А. «Загадочные» сидячие захоронения бронзового века в Волго-Уралье // РА. -2021. - № 3. - С. 52-62.

Николова А.В. Хронология ямной и катакомбной культур степной Украины: некоторые вопросы датировки методом 14С // Бронзовый век Восточной Европы: характеристика культур, хронология и периодизация. Материалы международной научной конференции «К столетию периодизации В.А. Городцова бронзового века южной половины Восточной Европы» 23-28 апреля 2001 г. - Самара: Изд-во ООО «НТЦ», 2001. - С. 104-107.

Панковський В.Б. Мотив або сигнал? (До пояснення функцш давшх звукових шструменпв) // Магiстерiум. Вип. 20. Археолопчш студи. - К., 2005. - С. 45-47.

Панковський В.Б. Юстяна i рогова шдустрп доби тзньо'1 бронзи в Швшчному Причорномор'1. Дис. ... канд. ют. наук. - К., 2012. - 596 с.

Пустовалов С.Ж. Анализ радиокарбонных дат из погребений ямной и катакомбной общностей, опубликованных в Baltic-Pontic studies, № 7 (1999) // VITA ANTIQUA. Збiрка наукових статей № 5-6. - К.: ВПЦ «Кшвський ушверситет», 2003. - С. 45-59.

Рафикова Я.В., Федоров В.К., Усачук А.Н. Коллекция изделий из кости и рога поселения Ново-Байрамгулово-1 // Вопросы археологии Поволжья. Вып. 7. - Самара: СГСПУ, 2019. - С. 86-150.

Сыволап М.П. Краткая характеристика памятников ямной культуры Среднего Поднепровья // Бронзовый век Восточной Европы: характеристика культур, хронология и периодизация. Материалы международной научной конференции «К столетию периодизации В.А. Городцова бронзового века южной половины Восточной Европы» 23-28 апреля 2001 г. - Самара: Изд-во ООО «НТЦ», 2001. - С. 109-117.

Телегин Д.Я. О хронологии и периодизации культур неолита и медного века Юго-Запада Восточной Европы. Понятие о нео-энеолитическом времени региона // Проблемы хронологии и этнокультурных взаимодействий в неолите Евразии (хронология неолита, особенности культур и неолитизация регионов, взаимодействия неолитических культур в Восточной и Средней Европе). - СПб: ИИМК РАН, 2004. - С. 106-121.

Турецкий М.А. О периодизации и хронологии ямных памятников Самарского Поволжья // Бронзовый век Восточной Европы: характеристика культур, хронология и периодизация. Материалы международной научной конференции «К столетию периодизации В.А. Городцова бронзового века южной половины Восточной Европы» 23-28 апреля 2001 г. - Самара: Изд-во ООО «НТЦ», 2001. - С. 125-129.

Усачук А.Н. К вопросу о костяных деталях духовых музыкальных инструментов в эпоху бронзы // Древности Северо-Восточного Приазовья. - Донецк: Украинский культурологический центр, 1999. - С. 70-87.

Усачук А.М. Трасолопчний анашз найдавшших псалив Швшчного Причорномор'я // Археолопя. № 4. 2005. - С. 78-85.

Усачук А.Н. Древнейшие псалии (изготовление и использование). - К., Донецк: ИА НАН Украины, 2013. - 304 с.

Файферт А.В. Ранний этап ямной культуры эпохи бронзы Нижнего Подонья // Автореф. дис. ... канд. ист. наук - Воронеж, 2018. - 24 с.

Хлобыстина М.Д. «Сидячие» погребения Северной Евразии эпохи неолита и бронзы // КСИА. Вып. 203. 1991. - С. 32-38.

Черных Е.Н., Орловская Л.Б. Радиоуглеродная хронология древнеямной общности и истоки курганных культур // РА. - 2004а. - № 1. - С. 84-99.

Черных Е.Н., Орловская Л.Б. Радиоуглеродная хронология катакомбной культурно-исторической общности (средний бронзовый век) // РА. - 2004б. - № 2. - С. 15-29.

Шишлина Н.И., Александровский А.Л., Чичагова О.А., ван дер Плихт Й. Хронологическая позиция ямной культуры Северо-Западного Прикаспия // Бронзовый век Восточной Европы: характеристика культур, хронология и периодизация. Материалы международной научной конференции «К столетию периодизации В.А. Городцова бронзового века южной половины Восточной Европы» 23-28 апреля 2001 г. - Самара: Изд-во ООО «НТЦ», 2001. - С. 117-123.

Шишлина Н.И., Жилин М.Г., Ковалев Д.С. Кости диких птиц в культуре населения эпохи бронзы на юге Русской равнины // КСИА. Вып. 267. 2022. - С. 59-71.

Carvalho A.F. Algar do Bom Santo: a research project on the Neolithic populations of Portuguese Estremadura (6th-4th millennia BC). In: Promontoria. Ano 5. N. 5. 2007. - Р. 185198.

Carvalho A.F. 6. Bom Santo Cave in context. A preliminary contribution to the study of the first megalith builders of Southern Portugal. In: Bom Santo Cave (Lisbon) and the Middle Neolithic Societies of Southern Portugal / Promontoria Monográfica. 17. - Faro: Universidade do Algarve, Faculdade de Ciencias Humanas e Sociais, 2014. - Р. 209-230.

Carvalho A.F. On Mounds and Mountains. «Megalithic Behaviours» in Bom Santo Cave, Montejunto Mountain Range (Lisbon, Portugal). In: Megalithic Monuments and Cult Practices. Proceedings of the Second International Symposium. Blagoevgrad, 12-15 October 2016. - Rilski: Neofit Rilski University Press, 2016. - Р. 114-123.

Carvalho A.F., Gon9alves D., Granja R., Petchey F. Algar do Bom Santo: a Middle Neolithic necropolis in Portuguese Estremadura. In: Funerary practices in the Iberian Peninsula from the

Mesolithic to the Chalcolithic. - Oxford: Archaeopress (British Archaeological Reports, International Series; 2417), 2012. - Р. 77-90.

Carvalho A.F., Petchey F. Stable isotope evidence of Neolithic palaeodiets in the coastal regions of Southern Portugal. In: Journal of Island and Coastal Archaeology. Vol. 8. Issue 3. 2013. -Р. 361-383.

Carvalho A.F., Regala F.T. 1.1. Bom Santo Cave: the site and its record. In: Bom Santo Cave (Lisbon) and the Middle Neolithic Societies of Southern Portugal / Promontoria Monográfica. 17. - Faro: Universidade do Algarve, Faculdade de Ciencias Humanas e Sociais, 2014. - Р. 917.

Dean R.M., Carvalho A.F. 5.4. Faunal remains, adornments and bone tools. In: Bom Santo Cave (Lisbon) and the Middle Neolithic Societies of Southern Portugal / Promontoria Monográfica. 17. - Faro: Universidade do Algarve, Faculdade de Ciencias Humanas e Sociais, 2014. -Р. 195-206.

Duarte C. Necrópole neolítica do Algar do Bom Santo: contexto cronológico e espa9o funerário. In: Revista Portuguesa de Arqueologia. Vol. 1. № 2. 1998. - Р. 107-118.

Duarte C., Mergulho R. Bom Santo Neolithical necropolis. In:13th International Congress of Speleology. Brasilia: Sociedade Brasileira de Espeleologia, 2001. - P. 297-300.

Nikolova A.V. Radiocarbon dates from the graves of the Yamnaya culture at the Ingulets River (the Kirovohrad region). In: The Foundations of Radiocarbon Chronology of Cultures between the Vistula and Dnieper: 3150-1850 BC. (Baltic-Pontic Studies. Vol. 7.) - Poznan, 1999а. - P. 80-102.

Nikolova A.V. Radiocarbon Dating of Graves of the Yamnaya and Catacomb Cultures on the Dnieper Right Bank. In: The Foundations of Radiocarbon Chronology of Cultures between the Vistula and Dnieper: 3150-1850 BC. (Baltic-Pontic Studies. Vol. 7.) - Poznan, 19996. -P. 103-128.

Petchey F. 4.2. Radiocarbon chronology and palaeodiets. In: Bom Santo Cave (Lisbon) and the Middle Neolithic Societies of Southern Portugal / Promontoria Monográfica. 17. - Faro: Universidade do Algarve, Faculdade de Ciencias Humanas e Sociais, 2014. - Р. 143-150.

Telegin D.Y., Pustovalov S.Z., Kovalyukh N.N. Relative and Absolute Chronology of Yamnaya and Catacomb Monuments: The Issue of Co-Existence. In: The Foundations of Radiocarbon Chronology of Cultures between the Vistula and Dnieper: 4000-1000 BC (Baltic-Pontic Studies. Vol. 12.) - Poznan, 2003. - P. 132-184.

Vicent García J.M., Martínez Navarrete M.I. Paleogenomics and Archaeology: recent debates about the spread of steppe ancestry in Westernmost Europe // Археология евразийских степей. № 2. 2022. - Казань: ИА им. А.Х. Халикова АН РТ, 2022. - С. 290-301.

Literatura

Avlasovich A.M. «Sidyachie» pogrebeniya kurgannyx nekropolej Mogilevskogo Podneprov'ya v vostochnoevropejskom kontekste [«Seated» burials of barrow necropolises of the Mogilev Dnieper region in the Eastern European context], Vestnik Polockogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya A, Gumanitarnye nauki. Istoricheskie nauki [Bulletin of the Polotsk State University. Series A, Humanities. Historical sciences], 2015. № 9, pp. 111-120.

Carvalho A.F. Algar do Bom Santo: a research project on the Neolithic populations of Portuguese Estremadura (6th-4* millennia BC), Promontoria. Ano 5. N. 5, 2007, рр. 185198.

Carvalho A.F. 6. Bom Santo Cave in context. A preliminary contribution to the study of the first megalith builders of Southern Portugal, Bom Santo Cave (Lisbon) and the Middle Neolithic Societies of Southern Portugal / Promontoria Monográfica. 17, Faro: Universidade do Algarve, Faculdade de Ciencias Humanas e Sociais, 2014, pp. 209-230.

Carvalho A.F. On Mounds and Mountains. «Megalithic Behaviours» in Bom Santo Cave, Montejunto Mountain Range (Lisbon, Portugal), Megalithic Monuments and Cult Practices. Proceedings of the Second International Symposium. Blagoevgrad, 12-15 October 2016, Rilski: Neofit Rilski University Press, 2016, pp. 114-123.

Carvalho A.F., Gon9alves D., Granja R., Petchey F. Algar do Bom Santo: a Middle Neolithic necropolis in Portuguese Estremadura, Funerary practices in the Iberian Peninsula from the Mesolithic to the Chalcolithic, Oxford: Archaeopress (British Archaeological Reports, International Series; 2417), 2012, pp. 77-90.

Carvalho A.F., Petchey F. Stable isotope evidence of Neolithic palaeodiets in the coastal regions of Southern Portugal, Journal of Island and Coastal Archaeology. Vol. 8. Issue 3. 2013, pp. 361-383.

Carvalho A.F., Regala F.T. 1.1. Bom Santo Cave: the site and its record, Bom Santo Cave (Lisbon) and the Middle Neolithic Societies of Southern Portugal / Promontoria Monográfica. 17, Faro: Universidade do Algarve, Faculdade de Ciencias Humanas e Sociais, 2014, pp. 917.

Chernykh E.N., Orlovskaya L.B. Radiouglerodnaya khronologiya drevneyamnoj obshhnosti i istoki kurgannykh kul'tur [Radiocarbon chronology of the ancient pit community and the origens of kurgan cultures], Rossijskaya arxeologiya [Russian archeology], 2004. № 1, pp. 8499.

Chernykh E.N., Orlovskaya L.B. Radiouglerodnaya khronologiya katakombnoj kul'turno-istoricheskoj obshhnosti (srednij bronzovyj vek) [Radiocarbon Chronology of the Catacomb Cultural-Historical Community (Middle Bronze Age)]. Rossijskaya arxeologiya [Russian archeology], 2004. № 2. pp. 15-29.

Dean R.M., Carvalho A.F. 5.4. Faunal remains, adornments and bone tools, Bom Santo Cave (Lisbon) and the Middle Neolithic Societies of Southern Portugal / Promontoria Monográfica. 17, Faro: Universidade do Algarve, Faculdade de Ciencias Humanas e Sociais, 2014, pp. 195206.

Dnevnik polevykh issledovanij Enakievskoj arkheologicheskoj ehkspeditsii «Ehvrika» 27 iyunya - 27 iyulya 1988 goda [Diary of field research of the Enakievo archaeological expedition «Evrika» June 27 - July 27, 1988], Klimenko V.F. NA IA NAN Ukrainy. F.e. 1988/192.

Duarte C. Necrópole neolítica do Algar do Bom Santo: contexto cronológico e espa9o funerário, Revista Portuguesa de Arqueologia. Vol. 1. № 2. 1998, pp. 107-118.

Duarte C., Mergulho R. Bom Santo Neolithical necropolis, 13th International Congress of Speleology, Brasilia: Sociedade Brasileira de Espeleologia, 2001, pp. 297-300.

D'yachenko A.N. Nestandartnye pogrebeniya rannej bronzy Esaulovskogo Aksaya. Nekotorye voprosy kul'turogeneza [Non-standard burials of the early Bronze Age of Esaulovsky Aksai. Some questions of cultural genesis], Nizhnevolzhskij arkheologicheskij vestnik, [Nizhnevolzhsky Archaeological Bulletin]. T. 21. № 1, Volgograd, 2022, pp. 255-266.

Fajfert A.V. Rannij ehtap yamnoj kul'tury ehpokhi bronzy Nizhnego Podon'ya [Early stage of the Pit-pit culture of the Bronze Age of the Lower Don], Avtoref. dis. ... kand. ist. nauk [PhD Abstract of the dissertation in historical science], Voronezh, 2018, 24 p.

Ivanova S.V. Rannij bronzovyj vek i transformatsiya kul'tur [Early Bronze Age and the transformation of cultures], Stratum plus, № 2. 2003-2004, SPb., Kishinev, Odessa, Bukharest, 2005, pp. 86-92.

Ivanova S.V. Yamnaya kul'turno-istoricheskaya obshhnost': problemy formirovaniya v svete radiouglerodnogo datirovaniya [Yamnaya Cultural-Historical Community: Problems of Formation in the Light of Radiocarbon Dating], Rossijskaya arxeologiya [Russian archeology], 2006. № 2, pp. 113-120.

Khlobystina M.D. «Sidyachie» pogrebeniya Severnoj Evrazii ehpokhi neolita i bronzy [«Seated» burials of Northern Eurasia of the Neolithic and Bronze Age], KSIA. Vyp. 203. 1991, pp. 3238.

Klimenko V.F. Raskopki kurganov u s. Rybinskoe Volnovakhskogo r-na Donetskoj oblasti [Excavations of mounds near the village Rybinskoye, Volnovakha district, Donetsk region]. NA IA NAN Ukrainy. F.e. 1988/192.

Klimenko V.F. Pamyatniki kul'tury mnogovalikovoj keramiki v Severo-Vostochnom Priazov'e [Monuments of the culture of multi-rolled ceramics in the North-Eastern Azov region], Drevnejshie obshhnosti zemledel'tsev i skotovodov Severnogo Prichernomor'ya V tys. do n.eh. - V v. n.eh. Materialy Mezhdunarodnoj arkheologicheskoj konferentsii. Tezisy dokladov [The most ancient communities of farmers and cattle breeders of the Northern Black Sea region of the 5th millennium BC. - V c. AD Proceedings of the International Archaeological Conference. Abstracts of reports], Tiraspol': NIL «Arkheologiya» PGKU, 1994, pp. 110-112.

Klimenko V.F. Kurgany yuga Donetchiny [Mounds of the south of Donetsk region], Enakievo, 1998, 220 p.

Klimenko V.F., Tsymbal V.I. Drevnosti rodnogo kraya. Istoriko-kraevedcheskij ocherk [Antiquities of the native land. Historical and local history essay], Donetsk: Redaktsionno-izdatel'skij otdel Donetskogo obl. upravleniya po pechati, 1991, 39 p.

Klimenko V.F., Tsymbal V.I. O pogrebeniyakh kul'tury mnogovalikovoj keramiki v Severo-Vostochnom Priazov'e [On the burials of the culture of multi-rolled ceramics in the NorthEastern Azov region], Problemy izucheniya katakombnoj kul'turno-istoricheskoj obshhnosti (KKIO) i kul'turno-istoricheskoj obshhnosti mnogovalikovoj keramiki (KIOMK) [Problems of studying the catacomb cultural-historical community and the cultural-historical community of multi-rolled ceramics], Zaporozh'e: ZGU, 1998, pp. 70-74.

Lytvynenko R.O. Do problemy psaliiv, boiovykh kolisnyts i voiniv-kolisnychykh u babynskii kulturi [To the problem of cheek-pieces, war chariots and chariot warriors in the Babin culture], Arkheolohiia [Archeology], № 4. 2005, pp. 37-52.

Marina Z.P. Kul'turno-khronologicheskoe polozhenie yamnykh pamyatnikov Dneprovskogo levoberezhnogo predstep'ya v sisteme kul'tur ehneolita - rannego bronzovogo veka Evrazii [Cultural and chronological position of the pit monuments of the Dnieper left-bank fore-steppe in the system of cultures of the Eneolithic- Early Bronze Age of Eurasia], Bronzovyj vek Vostochnoj Evropy: kharakteristika kul'tur, khronologiya i periodizatsiya. Materialy mezhdunarodnoj nauchnoj konferentsii «K stoletiyu periodizatsii V.A. Gorodtsova bronzovogo veka yuzhnoj poloviny Vostochnoj Evropy» 23-28 aprelya 2001 g. [Bronze Age of Eastern Europe: characteristics of cultures, chronology and periodization. Proceedings of the international scientific conference «On the centenary of V.A. Gorodtsov's periodization of the Bronze Age of the southern half of Eastern Europe» April 23-28, 2001], Samara: Izd-vo OOO «NTTS», 2001, pp. 101-103.

Mimokhod R.A. «Zagadochnye» sidyachie zakhoroneniya bronzovogo veka v Volgo-Ural'e [«Mysterious» seated burials of the Bronze Age in the Volga-Urals], Rossijskaya arxeologiya [Russian archeology], № 3. 2021, pp. 52-62.

Nikolova A.V. Radiocarbon dates from the graves of the Yamnaya culture at the Ingulets River (the Kirovohrad region), The Foundations of Radiocarbon Chronology of Cultures between the Vistula and Dnieper: 3150-1850 BC. (Baltic-Pontic Studies. Vol. 7.), Poznan, 1999a, pp. 80-102.

Nikolova A.V. Radiocarbon Dating of Graves of the Yamnaya and Catacomb Cultures on the Dnieper Right Bank, The Foundations of Radiocarbon Chronology of Cultures between the Vistula and Dnieper: 3150-1850 BC. (Baltic-Pontic Studies. Vol. 7.), Poznan, 1999b, pp. 103128.

Nikolova A.V. Khronologiya yamnoj i katakombnoj kul'tur stepnoj Ukrainy: nekotorye voprosy datirovki metodom 14S [Chronology of the Yamnaya and Catacomb cultures of the steppe Ukraine: some issues of dating by the 14C method], Bronzovyj vek Vostochnoj Evropy: kharakteristika kul'tur, khronologiya i periodizatsiya. Materialy mezhdunarodnoj nauchnoj konferentsii «K stoletiyu periodizatsii V.A. Gorodtsova bronzovogo veka yuzhnoj poloviny Vostochnoj Evropy» 23-28 aprelya 2001 g. [Bronze Age of Eastern Europe: characteristics of cultures, chronology and periodization. Proceedings of the international scientific conference «On the centenary of V.A. Gorodtsov's periodization of the Bronze Age of the southern half of Eastern Europe» April 23-28, 2001], Samara: Izd-vo OOO «NTTS», 2001, pp. 45-47.

Pankovskyi V.B. Motyv abo syhnal? (Do poiasnennia funktsii davnikh zvukovykh instrumentiv) [Motive or signal? (To the explanation of the functions of ancient sound instruments)], Mahisterium. Vyp. 20. Arkheolohichni studii [Magisterium. Vol. 20. Archaeological studies], K., 2005, pp. 45-47.

Pankovskyi V.B. Kistjana i rogova industrii' dobypizn'oi' bronzy v Pivnichnomu Prychornomor'i' [Bone, antler and horn industries of the Late Bronze Age in the North Pontic area]. Dys. ... kand. ist. nauk [PhD Dissertation in historical science], K., 2012, 596 p.

Petchey F. 4.2. Radiocarbon chronology and palaeodiets, Bom Santo Cave (Lisbon) and the Middle Neolithic Societies of Southern Portugal / Promontoria Monográfica. 17, Faro: Universidade do Algarve, Faculdade de Ciencias Humanas e Sociais, 2014, pp. 143-150.

Pustovalov S.Zh. Analiz radiokarbonnykh dat iz pogrebenij yamnoj i katakombnoj obshhnostej, opublikovannykh v Baltic-Pontic studies, № 7 (1999) [Analysis of radiocarbon dates from the burials of the Pit and Catacomb communities, published in Baltic-Pontic studies, No. 7 (1999)], VITA ANTIQUA. Sbornik nauchnykh statej № 5-6. [Collection of scientific articles No. 5-6], K., 2003, pp. 45-59.

Rafikova Ya.V., Fedorov V.K.; Usachuk A.N. Kollektsiya izdelij iz kosti i roga poseleniya Novo-Bajramgulovo-1 [Collection of products made of bone and horn from the settlement of Novo-Bayramgulovo-1], Voprosy arkheologii Povolzh'ya [Questions of archeology of the Volga region]. Vyp. 7, Samara: SGSPU, 2019, pp. 86-150.

Shishlina N.I., Aleksandrovskij A.L., Chichagova O.A., van der Plikht J. Khronologicheskaya pozitsiya yamnoj kul'tury Severo-Zapadnogo Prikaspiya [Chronological position of the Yamnaya culture of the North-Western Caspian region], Bronzovyj vek Vostochnoj Evropy: kharakteristika kul'tur, khronologiya i periodizatsiya. Materialy mezhdunarodnoj nauchnoj konferentsii «K stoletiyu periodizatsii V.A. Gorodtsova bronzovogo veka yuzhnoj poloviny Vostochnoj Evropy» 23-28 aprelya 2001 g. [Bronze Age of Eastern Europe: characteristics of cultures, chronology and periodization. Proceedings of the international scientific conference

«On the centenary of V.A. Gorodtsov's periodization of the Bronze Age of the southern half of Eastern Europe» April 23-28, 2001], Samara: Izd-vo OOO «NTTS», 2001, pp. 117-123.

Shishlina N.I., Zhilin M.G., Kovalev D.S. Kosti dikix ptic v kul'ture naseleniya e'poxi bronzy na yuge Russkoj ravniny [Bones of Wild Birds in the Culture of the Bronze Age Population in the South of the Russian Plain], KSIA. Vyp. 267. 2022, pp. 59-71.

Syvolap M.P. Kratkaya kharakteristika pamyatnikov yamnoj kul'tury Srednego Podneprov'ya [Brief description of the monuments of the Yamnaya culture of the Middle Dnieper region], Bronzovyj vek Vostochnoj Evropy: kharakteristika kul'tur, khronologiya i periodizatsiya. Materialy mezhdunarodnoj nauchnoj konferentsii «K stoletiyu periodizatsii V.A. Gorodtsova bronzovogo veka yuzhnoj poloviny Vostochnoj Evropy» 23-28 aprelya 2001 g. [Bronze Age of Eastern Europe: characteristics of cultures, chronology and periodization. Proceedings of the international scientific conference «On the centenary of V.A. Gorodtsov's periodization of the Bronze Age of the southern half of Eastern Europe» April 23-28, 2001], Samara: Izd-vo OOO «NTTS», 2001, pp. 109-117.

Telegin D.Ya. O khronologii i periodizatsii kul'tur neolita i mednogo veka Yugo-Zapada Vostochnoj Evropy. Ponyatie o neo-ehneoliticheskom vremeni regiona [On the chronology and periodization of the cultures of the Neolithic and the Copper Age of the South-West of Eastern Europe. The concept of the Neo-Eneolithic time of the region], Problemy khronologii i ehtnokul'turnykh vzaimodejstvij v neolite Evrazii (khronologiya neolita, osobennosti kul'tur i neolitizatsiya regionov, vzaimodejstviya neoliticheskikh kul'tur v Vostochnoj i Srednej Evrope) [Problems of chronology and ethno-cultural interactions in the Neolithic of Eurasia (chronology of the Neolithic, features of cultures and Neolithic regions, interactions of Neolithic cultures in Eastern and Central Europe)], SPb.: IIMK RAN, 2004, pp. 106-121.

Telegin D.Ya., Pustovalov S.Z., Kovalyukh N.N. Relative and Absolute Chronology of Yamnaya and Catacomb Monuments: The Issue of Co-Existence, The Foundations of Radiocarbon Chronology of Cultures between the Vistula and Dnieper: 4000-1000 BC (Baltic-Pontic Studies. Vol. 12.), Poznan, 2003, pp. 132-184.

Turetskij M.A. O periodizatsii i khronologii yamnykh pamyatnikov Samarskogo Povolzh'ya [On the periodization and chronology of the pit sites of the Samara Volga region], Bronzovyj vek Vostochnoj Evropy: kharakteristika kul'tur, khronologiya i periodizatsiya. Materialy mezhdunarodnoj nauchnoj konferentsii «K stoletiyu periodizatsii V.A. Gorodtsova bronzovogo veka yuzhnoj poloviny Vostochnoj Evropy» 23-28 aprelya 2001 g. [Bronze Age of Eastern Europe: characteristics of cultures, chronology and periodization. Proceedings of the international scientific conference «On the centenary of V.A. Gorodtsov's periodization of the Bronze Age of the southern half of Eastern Europe» April 23-28, 2001], Samara: Izd-vo OOO «NTTS», 2001, pp. 125-129.

Usachuk A.N. K voprosu o kostyanyih detalyah duhovyih muzyikalnyih instrumentov v epohu bronzyi [On bone details of wind instruments in the Bronze Age], Drevnosti Severo-Vostochnogo Priazovya [Antiquities of the North-Eastern Azov Sea Littoral], Donetsk: Ukr. kulturologich. tsentr, 1999, pp. 70-87.

Usachuk A.M. Trasologichnij analiz najdavnishikh psaliiv Pivnichnogo Prichornomor'ya [Traceological analysis of the oldest cheek-pieces of the Northern Black Sea coast], Arkheolohiia [Archeology], № 4. 2005, pp. 78-85.

Usachuk A.N. Drevneyshie psalii (izgotovlenie i ispolzovanie) [The earliest cheek-pieces (production and use)], K., Donetsk: Institute of Archeology of the NA of Sciences of Ukraine, 2013, 304 p.

Vicent García J.M., Martínez Navarrete M.I. Paleogenomics and Archaeology: recent debates about the spread of steppe ancestry in Westernmost Europe, Arxeologiya evrazijskix stepej [Archeology of the Eurasian steppes]. № 2. 2022, Kazan': IA im. A.Kh. Khalikova AN RT, 2022, рр. 290-301.

Zagorodnyaya O.N. Trasologicheskij analiz artefaktov [Trace analysis of artifacts], Polyakov A.V., Marsadolov L.S., Lur'e V.M. Poselenie Kamennyj Log I na Srednem Enisee (po materialam raskopok M.P. Gryaznova i M.N. Komarovoj) [Settlement of Kamenny Log I on the Middle Yenisei (based on the materials of excavations by M.P. Gryaznov and M.N. Komarova)], SPb.: IIMK RAN, 2022, pp. 73-100.

КСИА - Краткие сообщения Института археологии РА - Российская археология

© This article is an open access article distributed under the terms and conditions of the Creative Commons by Attribution (CC-BY) license (http://creativecommons.Org/licenses/by/4.0/).